Велонашествие к гирлу Дуная. Часть 1.
Маршрут и транспорт: Москва – Одесса (поезд); Одесса - Белгород-Днестровский (электричка); Белгород-Днестровский – Вилково – Килия – Измаил (велосипед); Измаил – Одесса (такси); Одесса – Киев – Москва (поезд).
Время путешествия: 6 – 16 мая 2011г.
Трудноуправляемый коллектив из десяти человек: Ира (Irma), Оля, Николай Николаевич (Ник-Ник), Коля Тимофеев, Ирин сын - Димон (23-х лет) со своей женою Валей, друзья Димы и Вали - Леша с Леной, моя дочка – Вероника и Ваш покорный слуга.
Посвящается Василию Климову – автору прекрасных книг о животном Мире, вдохновившему нас на поездку в Вилково.
Глава 1. Одесса и Аккерманская крепость.
Уже смеркалось, когда поезд Москва – Одесса затормозил у перрона «Одеса-Головна». Пока скручивали велики, и приторачивали на багажники рюкзаки, стемнело. Большой и бестолковой толпой трогаемся. Через минуту встаем и поджидаем нашу растерявшуюся ораву.
- Ша, едем тихо и печально. Гуськом.
Изрядно поплутав по темному городу, мы отыскали замечательную ровную площадку над пляжем Отрада. От асфальтированной «тропы здоровья» нас загораживает лесополоса. Внизу блестят воды Черного моря. Сверкающей дугой Одесса обнимает залив.
«Отрада – для кого-то это «невеста», для кого-то «отдых и наслаждение», а для одесситов – это просто пляж, где можно при случае познакомиться с невестой, и, конечно же, найти отдых и наслаждение».
Утром, оставив вещи под присмотром Иры, которая ждала одесских родственников, мы, разбившись на группки, разъехались осматривать Одессу. Раннее воскресное утро – самое замечательное для этой цели время. Одесситы еще спят, машин мало. Проснулись лишь кошки да туристы. Кошки щурятся на утреннее солнышко, лениво потягиваются и привычно позируют перед объективами фотоаппаратов.
Я с удовольствием знакомлю Веронику с Одессой, с городом, в который сам влюбился с первого взгляда.
- Вот Пушкинская улица с ее дворцами, а вот и сам Александр Сергеевич собственной персоной.
- Послушай, доча, какие названия. Это же просто музыка! Ланжероновская, Дерибасовская, Французский и Итальянский бульвары, Привоз. Тебе нравится?
- Очень!
Мы не спеша проезжаем приморские парки и тенистые аллеи, останавливаемся у многочисленных памятников и мемориальных досок.
Тут жил великий еврейский писатель Шалом Алехем. А в этом доме целый год проработал управдомом сам ОСТАП-Сулейман-Берта-Мария-БЕНДЕР-бей!
Кружимся вокруг театра Оперы. Радуемся новому фонтану-бювету у театра. «Две девчушки и малец сверху смотрят на лягушку плюющуюся водой». (Три года назад фонтана еще не было).
Шкандыбаем с дочей тихим ходом по Екатерининской.
- Вау! Шоб я так жил! Какая лялечка! – не могу сдержать я своих чувств.
- Папаша, об чем вы думаете? Вы таки забываете о своей родной жене.
- Как раз наоборот, шмакодявка, как раз наоборот.
- Ой вэй, знаю я об чем думает такой папаша! Он думает об выпить хорошую рюмку водки, об шлепнуть какую шмару по одному месту, об своем велосипеде и больше ничего!
- Таки да, и немножко думаю.
Намотав 16 километров, в назначенный час мы вернулись за вещами к месту ночевки. Я знакомлюсь с Ириным родственником – Геннадием.
Зашел у нас с Геннадием разговор о войне, о Победе, об оккупации. И выясняется интересный факт, оказывается, Одессу оккупировали не немцы, а румыны.
- Мне мама рассказывала, как их сосед, здоровущий малый, упившись, изму…ал румынский патруль. Его забрали в комендатуру. Выручать бросилась его мамаша.
- Вы ж полюбуйтесь, как он их изукрасил! – показывают ей двух солдат с фингалами на мордах.
- Вай! Вай! Вай!
- Надо бы их подлечить. Я думаю, литра четыре вина им хватит.
Вот такая лояльная оккупация. Немцы бы точно расстреляли.
Забив стрелку на вокзале, откуда вечером собираемся отправиться на электричке в Белгород-Днестровский, снова отправляемся в путешествие по Одессе. Мы втроем – с Вероникой и Тимофеевым. Напротив Горсада Коля заметил легендарный одесский бар Гамбринус.
- Мы просто обязаны здесь побывать! Тут незабвенный Сашка вышибал потоки слез у честной публики. Это самый смак Одессы. Ее шик!
- Ну, уговорил, уговорил.
О баре Гамбринус, что на углу Дерибасовской и Колодезного переулка написал знаменитый русский писатель Александр Куприн. Но знаменитым бар стал еще до Куприна. Во-первых, своим пивом. А во-вторых, скрипачом Сашкой. Но, ни Сашки-скрипача, ни Сашки-писателя давно нет в живых. А Гамбринус все так же нерушимо стоит на своем законном месте. Его двери открыты. Девочка в матросской форме провожает нас в зал для некурящих.
Как назывались блюда, не помню. Но были караси, обжаренные в сметане, борщ, запотевший графинчик (или два?). Помню, что меню украшали одесские анекдоты и потешные названия блюд.
Теплая обстановка старого кабака. Бочки-столы со свечами. За столами веселящаяся публика. Маленькая сцена с пианино и барабанами. Я даже посидел на сцене, на Сашкиной табуреточке.
- Зараз бы борщу! – мечтательно закатил глазки Тимофеев.
«Вы знаете, что такое боршть – это регата, это флотилия в одной тарелке: дымящиеся ледоколы картошки взрезаются в толстые плямы жира, капустные яхточки гоняются друг за другом, огибая помидорные буйки. Помешивание ложкой приводит к трагедиям и кораблекрушениям».
И вот приносят дымящиеся блюда. Урааа!!!
- Братцы, чтоб я так жил! За Одессу-маму!
Под борщ мы засандалили несколько разов.
- Под фиш, повторим! – крикнул почтмейстер и налили по восьмой.
К столику подплыла цаца в матросском костюмчике:
- Месье, Вам чай с лимоном или со сливками?
- Мерси, без ничего. И еще по писяат коньячку. Не! Детю не надо.
- Мне сока, мультифрУктового, - просит Вероника.
- А еще одного пирожку не хочите? – спрашивает её девочка-морячок.
- Не то чтобы не хОчу – не мОжу!
Анекдот из меню Гамбринуса.
- Рабинович, одолжите рубль!
- С собой нету.
- А дома?
- А дома все в порядке. Вашими молитвами.
* * * *
Снова перрон «Одеса-Головна». Толпимся.
- Озухенвэй, товарищи бояре! Я Тимофеева не вижу среди здесь.
- Да вот же ж он. За велосипедом прячется.
Точно по расписанию на электричке (17- 50) отправились в Белгород-Днестровский. По дороге контролеры, проверяя билетики, попутно рекламировали пиво и чипсы. Молодежь совратилась. Мы – нет.
Толчемся со своими великами в тамбуре. Ждем высадки. Причепились к крале.
- Я дико извиняюсь. Девушка, вы сейчас сходите?
- Сходят с ума.
- Ну, тогда – выходите?
- Выходят замуж.
- Ну что же вы тогда делаете?!!
- ВЫЛАЗИЮ!
- О, извините, а мы не знали, шо у вас сегодня день рождения!
Выгружались из поезда уже в сумерках (20-08).
Отыскав берег Днестровского лимана, под дождем поставили палатки, приготовили ужин и, поев, затихли до утра.
* * * *
В Белгород-Днестровский мы приехали, нарушив наши первоначальные планы. А виноват в этом Димон. Ему перед отъездом друг настойчиво советовал не пропускать этот древний город и особенно его главную достопримечательность - Аккерманскую крепость.
Еще по пути в Одессу Димка так красочно живописал нам о прелестях лазания по древним стенам, что мы легко согласились слегка поменять маршрут. И ни секунды не пожалели. Крепость оказалась замечательной. Бывал я в крепостях, но эта поразила своими размерами. Протяженность внешних стен 2,5 км. Внутри, как матрешки, спрятались еще две крепости. С одной стороны о неприступные стены бьются волны Днестровского лимана, с остальных крепость окружает ров глубиной 20 метров.
Мы рассыпались по крепостной территории, как горох. Димка бросился выискивать наконечники стрел. Вдруг застряли в камнях? Мы с Вероникой вскарабкались на стену и пробуем обойти крепость по периметру. Тимофеев изображает на угловой башне «мыслителя». Сидит, подперев похмельную голову рукой, и курит.
Часа полтора заняло у нас знакомство с Аккерманской (белокаменной) крепостью. А на память о ней осталась любопытная книжка. Из нее мы узнали, что в этих стенах были сняты такие знаменитые киноленты как: «Капитан Немо», «Отелло», «Адмирал Ушаков», «Юность Петра», «20 лет спустя», «Белеет парус одинокий».
Глава 2. В мире животных.
Не успели мы выехать за границу Белгорода-Днестровского, а разбитый асфальт сменила пыльная грунтовка. Зато машины исчезли совсем. Хорошо если одна в час прогромыхает мимо.
Краски стали ярче, насыщеннее. Вот соловей зашелся в любовной истерике. Сороки, эти яркие крылатые трещетки, сопровождают нас, перелетая с одного дерева на другое. На заливных лугах цапли сосредоточенно охотятся на лягушек. Аисты удивляют настолько гигантскими гнездами, каких мне видеть еще не приходилось.
Проезжая деревни нельзя не обратить внимания на деревенский животный мир. На великолепных горделивых петухов выгуливающих свои квохчащие гаремы, на наглых гусей, которые, шипя, так и норовят ущипнуть велосипедиста за пятку, на истеричных, страшно раздутых индюков.
Кошка на обочине в тени сирени даже ухом не повела, когда мы проехали в метре от нее. Жители ходят исключительно по проезжей части, даже не думая, что их кто-то посмеет задавить. Коровы нехотя покидают шоссе, уступая сигналу клаксона. Козы ме-е-екают на обочине, видимо обсуждают наше велонашествие. Про собак и говорить не хочется. Эти всегда в своем репертуаре. «Только подойди, порву!»
Проехав за день 55 км, на ночь мы остановились у соленого озера (лимана) Бурнас. За поселком Базарьянка справа от дороги приятная сосновая рощица, а вдали блестят воды лимана. Неподалеку от нас бурно празднует 9 мая компания местных ребят. Мы их поприветствовали, поздравили с праздником и проехали дальше. Но не прошло и пяти минут, ребята подходят. Приносят пиво, угощают, жаждут общения.
Их поселок на удивление благополучен.
- Вы заметили, у нас даже асфальт хороший положен? И работа у всех есть. Правда, платят мало. Но зато у всех огороды, Базарьянский винзавод, рыбалка отличная. Я за свою жизнь дальше Одессы и не был нигде. А зачем? Тут дом, семья, дела какие-то, опять же работа. На тракторе работаю. А вы куда собираетесь? По дамбе вдоль моря?! Так там же все размыло! Не проедите! Нужно другим путем ехать.
Утром, на трезвую голову, мы развернули карты. Убедились, что крюк вокруг лимана не столь страшен. Откушав походной кашки и выпив солоноватого (из-за местной воды) чая, выезжаем. Погода нас не балует. То ливень загонит под деревья, затем короткая пауза, когда можно ехать и снова дождь. В поселке Тузлы нам посоветовали сделать дополнительный крюк и проехать через Веселое и Безымянку. Но мы не послушались совета и премся дальше по грунтовке через Веселую Балку в сторону озера (лимана) Алибей. На карте отчетливо видна дамба пересекающая лиман и здорово сокращающая нам путь.
Блестящие молодые травы колышет ветер. Зеленые волны бьются о желтый берег рапса. Куртинки мака и разноцветья оживляют степной пейзаж.
На ветле разместился целый птичий базар. С утра пораньше идет жестокая перебранка за лучшие места.
Но вот дорога уперлась в лиман. А где же обещанная дамба? В стороне, метрах в пятистах тонкая прерывистая линия пересекает воды лимана. До дамбы приходится вести велосипеды по заиленной почве.
Дамбу смыло. Лишь небольшие участки ее торчат над поверхностью вод. Да и те, по всей видимости, настоящая трясина. Значит, придется прорываться по берегу лимана к Желтому Яру.
Места дичайшие. Лишь заросший след машины напоминает о людях.
Темно-красная лиса, услыхав наши скрипы, бросилась в бега. Через минуту крупный заяц ломанулся от нас, подпрыгивая и оглядываясь. С лимана то и дело взлетают вспугнутые птицы. Цапли белые, черные и серые. Неизвестная нам райская птица коричнево-желтая поверху с голубыми перьями на брюшке и крыльях.
Очень много встречается хищных птиц. Стая галок с остервенением гонит двух соколов-сапсанов. Нападают, клюются, орут.
След машины уперся в заболоченную протоку. Перебраться невозможно. Засасывает. Будем двигаться вдоль протоки по рапсу. Его могучие стебли пытаются остановить нас. Мы то спешиваемся, то снова садимся в седла. Я чувствую себя врагом украинского народа, прущем на танке по полю. Мне стыдно. Рапс мнется, цепляется за руль и крылья, а еще одуряющее пахнет.
Ура! Мы добрались до грунтовки. Десять минут отдыха на мягкой траве и снова в седла. Грозно чернеющая туча намекает о скором ливне.
Семнадцать километров за три с половиной часа!!! Мы в Желтом Яре. У автобусной остановки магазин-кафе. За пластмассовым столом восстанавливаем силы излюбленной одесской килькой в томате, запиваем молодым вином. Пережидаем ливень. Сегодня нужно проехать еще 60 км, но уже по асфальту.
Асфальтовые дороги Бессарабии. Кто вас построил? Когда? Впечатление такое, что строили их еще при румынах. (Бессарабия принадлежала Румынии с 1924 по 1944 год). И с тех пор ни одна копейка не была истрачена на эти разбомбленные войной и колесами дороги. Больше всего асфальта сохранилось на осевой. А по краям сплошные воронки и трещины. Машины, да и мы сами почти все время едем по встречке. Всем участникам движения кажется, что там-то дорога лучше.
На ночь мы останавливаемся за поселком Лиман на берегу Сасыка. Сасык – это пресное водохранилище наполненное с помощью каналов водами Дуная.
Кровавый закат над Сасыком красив, но быстротечен. Стремительно темнеет.
- Отцы, делайте ночь! – просит умаявшаяся молодежь.
- Делаем, делаем. Щас колыбельную грянем.
Расползаемся по палаткам. И лишь лягушки продолжают бесноваться всю ночь.
* * * *
Все участники похода, не споря, подтвердят – самый лучший отрезок маршрута начался от поселка Лиман. Между морем и озером Сасык великолепная дамба из наклонно уложенных плит. С обеих сторон птичье царство. Цапли спокойно смотрят, как мы трясемся по плитам, приближаясь к ним. Но вот им показалось, что расстояние уж слишком малО. Миг и две белоснежные птицы уже скользят по воздуху прочь от нас.
- Какие совершенные божьи создания! – восторженно делюсь с Вероникой.
- Прямо «в мире животных»!
Начался дождь. Дамба кончилась. Мы въезжаем в поселок Приморский. Ищем убежище. Из десятков кафе в начале мая работает лишь одно. Но кормят прекрасно. Мы радуемся таким мелочам, как крыша над головой, туалет и умывальник, пресный, несоленый чай. А молдавское вино под горячее приводит нас в полную эйфорию.
От Приморского до Вилково приличная асфальтированная дорога бежит по землям Дунайского биосферного заповедника. Оглушительное кваканье сопровождает нас. Справа сосновый лес, а слева проточные болота и знаменитые плавни – острова из нанесенного песка, ила и зарослей камыша.
За высокой стеной камыша
Не видать ни шиша.
ПРОДОЛЖЕНИЕ - "Велонашествие к гирлу Дуная. Часть 2".
Глава 3. "Пожиратели лягушек" и ЭПИЛОГ.
